Гостиная

Войдя в гостиную, профессор невольно подвела руку к глазам, щурясь от яркого света. Плутания по архивам и коридорам в полумраке заставили глаза привыкнуть к плохому освещению. По этой причине, яркое солнца, светящее через окна комнаты, было шоком не только для глаз, но и для мозга.

Когда Агна пришла в себя от первоначального шока, она стала оглядывать комнату. Мягкие белоснежные диваны, камин, виски… похоже, что жители любили отдыхать с комфортом. Но было в комнате и очень много странного… банки, мусор, книги… Мисс Венефикус подошла к разбросанной на полу почте, присев, она так же заметила разорванную в клочки бумагу. Взяв несколько кусочков в руки, девушка стала разглядывать, пытаясь понять, если это были какие-то важные документы или же личные письма…

Профессор никогда не понимала зачем рвать, когда можно и инсендио использовать.

Стопка цветных бумажек оказалась ничем иным, как ворохом рекламных буклетов популярных заведений Хогсмида.

Только дойдя до гостиной, Мастерс отпустила руку Тома — тот пропустил ее вперед, и девушка, коротко посмеявшись, прошла в комнату первой.

— Не отставайте, мистер Брук, а то пропустите все самое интересное.

Пройдя немного вперед, чтобы не задерживаться у входа, Кори огляделась, попутно надевая перчатки: у левого кресла стояли какие-то банки с сомнительными консервами, у правого дивана — стопки с книгами или журналами; повсюду навалены кипы бумаг, то ли смятых, то ли разорванных — они были под столом и на столе, а также у кресла, но их уже рассматривала профессор Венефикус.

Оценив обстановку, Кори также заметила, что Грейс уже выбрала для себя зону обыска. Девушка усмехнулась — когтевранка ведь, а тянется к еде, срыв шаблона. Сама же слизеринка подумала, что стоит составить компанию профессору и прошла ближе к столу, присаживаясь у горы валяющихся на полу бумаг. Документы? Или письма?

В памяти не могла всплыть открытка, полученная из другой страны; не могла, потому что Мастерс ее все еще не получила. Но открытка была: состаренная бумага, очень ровно наклеенная марка — вероятно, отправитель очень старался или все еще размышлял, стоит ли вообще писать, - текст, написанный аккуратным острым почерком (особенно веселили вопросительные знаки, напоминающие плечи, на которые можно прилечь после долгого и трудного дня). Она была — точнее, будет в ближайшем для Кори будущем, а пока что стоило внимательно изучить другие бумаги.

Протянув тонкую руку в перчатке к кипе белых бумаг, девушка вытащила одну из них.

На бумаге, что выудила Кори, ровно как и на всех остальных, значились весьма впечатляющие суммы задолженности и требования оплаты. Вместо имени должника был выбит длинный лицевой счёт, а желающих забрать свои кровные назад - слишком много.

Интересно, за этим длинным рядом цифр скрывается имя мистера Берка?

Кори положила бумагу на ковер и слегка пригладила ее рукой. Достала небольшую камеру (у них у всех чудесным образом появились камеры, конечно же), навела ее на резкость и сделала снимок. Это можно будет передать детективу Харрингтон, а та сделает запрос в Аврорате, словно мы на измучили ее этими запросами — если мэр был должен всей этой бумажной горе бумажных людей, то неудивительно, что его жизнь была полна тревоги. Проверив, что на фотографии четко читаются цифры лицевого счета, девушка убрала лист бумаги обратно в кучу, вернув царившему беспорядку прежний вид, а затем встала и прошла еще немного вглубь комнаты — к столу.

На столике покоилась еще одна гора целлюлозы, и Мастерс решила проверить ее. Очередные требования вернуть долг? Порывшись в бумаге, девушка выудила одну из них и пробежалась взглядом.

Вновь долги и вереницы цифр

- Ясно, - сухо отметила Мастерс, убирая бумагу обратно на стол. - Нашего уважаемого мэра, как я предполагаю, придавило долговыми обязательствами. Можно было бы даже расширить круг подозреваемых до всех этих премного уважаемых, просто уважаемых и не очень уважаемых персон. Интересно, - она не обратилась ни к кому конкретному, да и не ждала ответа вовсе, - он отговаривал профессора Кравд от покупки дома. У них общий счет в банке? Вполне логично утверждать, что дом покупать не стоит, если на счетах не просто пусто, а огромный жирный минус.

Кори подумала, что можно было бы поискать в этих ворохах долговых бумаг ту, что с именем Каланта Валтер, но понимала, что это им особенно ничего не даст. Еще вчера провинившиеся маги, а сегодня уже помощники детектива и без того знали из допроса Альта, что той мистер Берк был должен дом, так что тратить свое время на купание в бумаге девушка не стала. Вместо этого слизеринка провела рукой по боковой поверхности стола, натыкаясь справа на что-то, напоминающее выдвижной ящик. Подцепив пальцами выступ, Кори попробовала его открыть, надеясь, что не оторвет тем самым фальш-деталь, служащий элементом декора.

Противный скрип разрезал воздух, фальш-деталь отлетела, открывая узкую нишу, в которую могли пролезть разве что пальцы.

Девушка почему-то не смогла сдержать легкого смеха. Вообще-то ей не свойственно было что-то ломать, и Мастерс всегда была предельно аккуратна — и с людьми, и с предметами — но почему-то в этом расследовании она уже второй раз что-то ломала. Первый раз разбила статуэтку осторожным касанием, сейчас — отломала деталь стола. Впрочем, если уж Кори смогла что-то сломать, то это говорило скорее о ненадежности и излишней хрупкости, а также старости вещей. Но точно не о ее неловкости.

Подняв голову и убрав руки от стола, она выпрямилась и вновь огляделась. Справа — какой-то беспорядок на полке, который еще предстоит изучить. Какие-то странные украшения на стене, напоминающие острые листья; камин, в который непременно стоит заглянуть, и две почти идентичные картины над ним. Откровенно говоря, Кори это показалось немного безвкусным, но она любезно промолчала, лишь сморщив немного нос. Практически вся гостиная была обставлена зеркально, как будто можно было бы провести посередине линию и искать в двух половинках отличия. Два одинаковых кресла, два одинаковых светильника, две одинаковые картины. И диваны — тоже одинаковые: что правый, что левый.

Стоп, что это? Чемодан?

Когда взгляд старосты доскользил до левого диванчика, то справа от него она заметила серебристого цвета чемоданчик. Что-то важное там точно должно лежать, как казалось Кори, и она прошлась к нему, чтобы посмотреть внимательнее.

Чемодан был закрыт, но кодовый замок на 4 цифры намекал, что шанс есть.

- И раз деньгами этот минус он покрыть не мог, всё это заливалось алкоголем.

Кори рассмеялась бы звонко, но была слишком занята разглядыванием замка на чемодане. Она без особого труда могла назвать имя еще одного человека, кто заливал алкоголем все свои переживания и проблемы, хотя со стороны казалось, что этих проблем нет. Впрочем, девушку это не особенно касалось; после некоторых событий встречаться с этим своим другом она не очень хотела, да и предупреждение профессора Дели-Шефер никак не выходило у нее из головы.

- Типичное поведение мужчины в отчаянии, разве нет? - вместо звонкого смеха Мастерс лишь коротко хохотнула, потому что была слишком занята разглядыванием замка на чемодане. И попытках придумать, что может быть кодом. Дата рождения? Дата свадьбы с миссис Кравд? Может, какие-то еще даты, что ими были найдены в кабинете мэра? Почему-то все эти версии казались второстепенными; ясно почему - не давал покоя тот несчастный номер в реестре торговых точек. Мастер решила сперва проверить ту комбинацию, что была зачеркнула в книге учета. Покрутила колесики на замке и ввела комбинацию:

1021

Неверно

Замочек не поддался, и Кори нахмурилась. Не перебирать же все даты бездумно? Может, дата вступления на службу? Или... что там было в билетах?

Если мистер Берк собирал чемодан для того, чтобы вернуться домой, в Канаду, то, быть может, стоит и думать про возвращение домой?

Не надеясь особенно ни на что, Кори ввела еще одну комбинацию - какая там дата была на билете?..

0107

Когда вскрываешь чужие тайны, приходится работать практически наугад. Но люди обычно выбирают сочетания цифр, которые очень им дороги по тем или иным причинам...

Неверно.

Комбинация цифр вновь оказалась неверной, и Мастерс даже услышала внутренний голос с легкими нотками скептицизма (или ей показалось?). Так или иначе, было даже приятно повести диалоги со своим внутренним голосом.

Знать бы, что ему действительно было дорого: наша Мерида или эта канадская Сара, что меня раздражает - чисто по-женски - одним своим существованием? Девушка слегка нервно повела плечом, отгоняя подобные мысли; ее чужая личная жизнь не касалась, но все же узнавать все больше и больше о мэре было не слишком приятно. Кори, всегда ставящая на правду и искренность, не любила такие делишки, что проворачиваются за спиной - интрижки, хитрости и обман. Профессор Кравд так стойко держалась на встрече с ними, но было видно, что смерть мужа стала для нее сильным ударом; муж же, тем временем, успевал жить на две семьи, иметь, возможно, еще одну женщину, участвовать в махинациях... Слизеринка скривилась, но потом подумала, что хочет дать мистеру Берку еще один шанс.

Пусть будет дата их свадьбы. Проверим, было ли это для него важным событием или брак был необходим для создания образа хорошего политика?

1906

Неверно

Все это казалось уже каким-то издевательством: было даже непонятно, чемодан ли это покойного мэра или чей-то ещё. Кори хмыкнула, понимая, что дата свадьбы не подошла, а потом стала прокручивать другие идеи. Оставалось две: дата назначения на должность мэра, что могло бы быть важным для персоны, любящей и уважающей себя, и дата в открытке от Сары, если эта женщина была для него важнее всего остального.

Мастерс не заметила, как уже сидела на полу перед этим несчастным чемоданом, но она втайне надеялась, что кто-нибудь вскоре придёт к ней на помощь — если, конечно, она не откроет замок сама. Девушка даже начала думать о том, чтобы взорвать этот замок к чертям, но такое решение явно бы не пришлось по душе детективу, а выслушивать ее гневную речь не хотелось. Слизеринка убрала прядь волос за ухо и вздохнула, понимая, что нужно попытаться ещё. Какой там день был? Одиннадцатое декабря? «Удивительно, что не четыре единицы», — уловила в своих же мыслях язвительные нотки Кори.

1112

Неверно

Хотелось молить всех богов всех пантеонов о пощаде. Кори даже готова была принести кого-нибудь в жертву на алтаре, куда их словно бы отправила однажды вместе с Лавром завуч. Это казалось шуткой, но они были готовы принести в жертву корову и отметить это дело гематогеном. Какой бред только не проносился сейчас в голове у старосты Слизерина, а все потому, что она понятия не имела, что делать.

— Грейс! — взмолилась девушка, обнимая чемодан. — Я больше не могу, нужны когтевранские волны. Скажи число из четырёх цифр, если видела какое-то.

— Попробуй 2016. — ответила подруга, держа какую-то карточку в руках, по размерам напоминающую фотографию.

Кори не особенно верила в успех, но цифры ввела:
2016

Замочек послушался, наконец, и Кори не смогла сдержать выдоха облегчения. А затем — вдоха удивления, когда увидела содержимое чемоданчика.

— Ничего себе! Так, значит, деньги у него всё-таки были? Или же он собирался убежать с ними… куда там, в Канаду?

Мастерс не была падка на деньги; ее нельзя было купить подарками подороже да поблестящее и ценила она больше отношение, чем асе эти псевдо-знаки внимания. Поэтому, оценив количество монет, она довольно быстро потеряла к ним интерес, но фотографию все же сделала. А затем, не заглушая собственное любопытство, решила прочесть записки, что лежали сверху.

Если бы Грейс умела свистеть, она бы присвистнула, но из-за того, что таких навыков у неё не было, оставалось лишь весело хмыкнуть.

— Ничего себе! Так, значит, деньги у него всё-таки были? Или же он собирался убежать с ними… куда там, в Канаду?

Щелчком пальцев, Грейс согласилась с Кори и воодушевлённо продолжила:
– Не уверена, что этим можно обеспечить себе всю оставшуюся жизнь, но комфортный переезд точно.

Грейс осмотрела пергамент в руках Мастерс и хмыкнула:
– Как думаешь это Сара или та загадочная мадам?

Ещё раз пробежавшись глазами по пергаменту Грейс пошла обследовать оставшиеся части комнаты, но так ничего и не найдя, обернулась к своим соотрядникам:

– Ну что идём? – спросила Грейс, вернув фотографию на место, – мисс Харрингтон нас ждёт?

Найти во время расследования целый чемоданчик с деньгами — это, безусловно, приятно. Вот бы кое-кто сейчас искусал себе все локти!.. Кори, однако, радовалась другому: тому, что им почти удалось определить человека, причастного к смерти мэра.

Записка выглядела, как план на завещание. Изначально большая часть состояния мистера Берка должна была уйти к кому-то, чьё имя неизвестно; в новой «версии» этого человека и вовсе не было, а половина доходов уходила сыну. Девушке казалось очень логичным, что человек, который был в первой версии распределения денежных средств, мог узнать о том, что мэр изменил доли, убить его или сделать так, чтобы того убили, п затем выжечь своё имя с бумаги. Ясно было, что это было сделано не случайно.

Кем могла быть эта загадочная персона? Первым делом можно было бы подумать о Саре, конечно же, но логика трещала от того, что Тони является их с Берком общим сыном. Любая хорошая мать была бы скорее рада любви к ребёнку, чем к ней самой, да и по характеру письма можно было сказать, что эта женщина скорее добра и мила, чем нет.

А вот та самая опасная женщина, о которой говорил в письме директор, — вполне могла и мстительно прикончить своего возлюбленного. Вот бы только узнать ее имя… Судя по завихрению первой буквы, оно не начиналось ни на М, ни на Т.

Как жаль, что алфавит не бинарный, скажи?

Слизеринка не была уверена, что получится восстановить пергамент, но подумала, что попробовать стоило. Да, детективу бы это, вероятно, не очень понравилось, но…

Кори сделала снимок этой записки в ее текущем состоянии, а затем достала палочку. Постучала кончиком пальца четыре раза по деревянной поверхности, настраиваясь мысленно на тот результат, что хотела бы увидеть. Тот, другой, говорил, что не горят рукописи; тот самый горел и пылал, что солнце; Мастерс считала, что сожженная бумага могла хранить момент этого сожжения. Быть может, она вернулась бы в «живое» состояние лишь на мгновение.

Вот она, притягивая будто магнитом, зовёт к себе пепел, улетевший от записки; эти черные частички, соединяясь воедино, как части мозаики, удерживают друг друга, возвращая форму, а только потом начинают светлеть, принимая цвет нетронутой огнём бумаги. И даже проступают чернила — те самые, которыми Берк писал эту записку, синего цвета, которым когда-то отливал галстук его супруги. Картинки в голове Кори сменяют одна другую, будто она листает флипбук со скоростью полёта снитча — получается едва ли не анимация в ее змеино-птичьей голове.

Созданный образ староста постаралась закрепить в сознании, а затем, нарисовав кончиком палочки спираль и вспомнив все, что знала о латыни, негромко отдала поручение:

— Charta Reparo! — ни на что не надеясь, но полагая, что всегда лучше попытаться, чем нет.

Ничего не произошло.

Приятная прохлада помещения коснулась лица, плеч и ног Грейс. Она спокойно выдохнула теплый уличный воздух и с удивлением обнаружила себя впереди всего отряда перед чем-то, что можно было бы обозвать гостиной. Войдя в комнату, она поняла, что опередить весь отряд всё-таки не удалось. Улыбнувшись профессору Венефикус, Грейс сделала пару фотографий комнаты и надела перчатки. В глаза на роль улик бросалось сразу несколько вещей и когтевранка, немного подумав, пошла к самому яркому и не вписывающемуся объекту гостиной: "Вряд-ли эти банки можно назвать самым ярким что здесь есть…" – поправила саму себя Грейс и присела на корточки перед кучкой рыжеватых банок.
"В карманы ничего не класть, делаете колдофото улики, помечаете рядом маркером и показывать мне", – вспомнились слова детектива и Грейс сделала ещё одну фотографию: "Хуже всё равно не будет". Со стороны входа послышался голос Мастерс и Тома, Грейс инстинктивно повернулась к голосам, но увидев друзей вернулась к рассматриванию банок, одними пальцами взяв одну из них и повернув: "Оно же не может взорваться… не может же?"

В руках Грейс держала банку консервированной красной фасоли в томатном соусе. Масса нетто 420 гр.

"Вроде, банки фасоли взрываться не должны", – пожав плечами, Грейс вернула банку на место и встала со своего места. Хоть любителей фасоли в её жизни было не много, хотя никто не будет спрашивать про любовь к консервированной фасоли, но всё равно чем-то подозрительным это не показалось.

Сделав шаг назад от компании консервных банок, Грейс уголком глаза уловила странное содержимое горшка. Подойдя ближе она поняла, что это были горлышки стеклянных бутылок: "Странное место для хранения мусора", – подумала де-Кур рассматривая фарфоровый горшок, никак не похожий на мусорное ведро. Сделав фотографии как горшка, так и его содержимого, Грейс вновь спрятала камеру и нагнулась к горшку, чтобы самостоятельно изучить его содержимое.

В горшке покоились две бутылки виски.

Грейс хмыкнула: "Зачем нужно было прятать бутылки? Мэр с таким упорством не желал продавать виллу, что вряд ли её посетители удивились бы", – бутылки виски, спрятанные в горшке и банки фасоли никак не хотели коннектиться в голове Грейс. Сзади послышался голос Мастерс:

– …Вполне логично утверждать, что дом покупать не стоит, если на счетах не просто пусто, а огромный жирный минус.

– И раз деньгами этот минус он покрыть не мог, всё это заливалось алкоголем. И судя по известной нам информации в компании пока не известной нам дамы, – кивнула Грейс, подойдя к бумагам, которые несколько минут назад изучала Мастерс.

Впрочем, они её не увлекли, всё, что можно было в них найти Кори бы нашла, поэтому, не задерживаясь возле стола, Грейс прошла к креслу, возле которого, аккуратными стопками лежали книги, но внимание когтевранки, почему-то быстро переключилось на подол обивки кресла. Не уверенная, что ей не показалось, Грейс поддела ногой край ткани, скрывающий пространство под креслом, книги решительно отошли на второй план, хотя взгляд продолжал метаться между стопками и чем-то, что вполне могло оказаться пылью.

Всё-таки пыль. Грейс посмотрела, как летучие частицы разлетелись по полу и, сморщив нос, вернулась взглядом к стопке книг. Уже не очень то верилось в полезность этих книг, а оглядываясь на Мастерс Грейс понимала, что у той происходит что-то, что гораздо интереснее, чем книги, хотя... "Эй, где твоя когтевранская натура?!" – тихо фыркнув Грейс почти скучающе начала перебирать книги, почти не обращая внимания на обложки, она методично проверяла содержимое книг, ведь оно всегда будет интереснее обложки.

Оборачиваясь на Мастерс Грейс понимала, что несмотря на то, что у нее что-то гораздо более интересное, но выражение лиц у них было одинаково страдальческое. Ну почти. Пожелав себе и подруге удачи, Грейс продолжила аккуратно перебирать книги, надеясь найти хоть что-то.

Между большим справочником магических трав и Книгой о вкусной и здоровой пище лежала фотография

Грейс скучающе листала огромный справочник волшебных растений: "Таким образом дьявольские силки, которые были посажены не более пяти лет назад вреда вам толком не принесут, разве что могут оставить пару синяков", – задумавшись, Грейс всё-таки вспомнила, что книги она листает скучающе, и быстро просмотрев оставшиеся страницы, захлопнула справочник и перенесла его в стопку проч... смотреных книг. Взгляд сразу же зацепился за фотографию, слетевшую со следующей книги.

Грейс аккуратно подняла фото и улыбнулась, на ней был изображён ребёнок и его отец? Несмотря на то, что уверенности не было, Грейс обернулась к Мастерс, стараясь выяснить победила ли она то, над чем боролась. "Видимо нет". Когтевранка быстро просмотрела оставшиеся книги и подошла к подруге.

– Над чем страдаем? – склонилась она над Кори и заметила замочек, – попробуй 2016.

Улыбнувшись, она выпрямилась и с интересом продолжила наблюдать за Мастерс.