|
+3
|
 |
В понедельник пришёл ответ из Королевского ветеринарного общества — сэр Буллок, молодой и перспективный ветеринар, которого порекомендовали в «Волшебный зверинец» в качестве штатного сотрудника, в последний момент изменил своё решение, собрав гремяще-инструментный ящик в совсем другое учреждение, в совсем другую страну.
«Ре-эмы, вывезенные в Таррагонский заповедник, не могут адаптироваться к местному климату — разболелись, похудели, золото послезало со шкур; мы направили сэра Буллока как одного из лучших специалистов в составе исследовательской группы…»
Белл не стал дочитывать; вздохнул, отвёл волосы назад усталым жестом, вышел на свежий воздух. Вернувшись назад, всё-таки узнал окончание письма: «…мы сообщим Вам, когда подберём новую кандидатуру».
В среду он подобрал упавший у маленького посетителя шар-напоминалку — тот покраснел так, словно прочитал все его мысли, пронёсшиеся после известия об уехавшем в Испанию «одном из лучших специалистов». Забытые даты посещений и забытые на отправку заказы разом всплыли в голове.
Четверг начался с того, что сменный кипер загремел в больницу, оставив животных без кормильщика, поильщика и убиральщика. Своевременной реакции Белла Сезенса можно было позавидовать: сперва он вывалял в грязи весь повседневный гардероб Мерлина, уделив пристальное внимание его нижнему белью; затем пачкающие комки полетели в парадный костюм; обругивать то, что было скрыто под одеждой, Сезенсу пришлось уже захватив палочку и перчатки, во время обхода зверинца.
Череда взмахов палочкой — очищающие чары, водные, притягивающее корм заклинания — на середине пути Белл был готов отправиться в Таррагону, в Мунго, в Азкабан; куда угодно, чтобы перестать видеть наполненные поилки и шуршащие пакеты с кормом.
– Мистер Сезенс! Прошу прощения, мистер Сезенс, могли бы вы на минуточку подойти к нам?
Слышалось, кажется, из популярнейшего из отделов магазина — там правили кошки. Мяукающие ходовые прохвосты потирались мордочками об прутья своих дворцов, привлекая внимание покупателей — и им ещё как это удавалось. Регулярные позывные из кошачьего отдела не могли врать.
Слышалось настойчиво, и пока Белл через все залы пробирался к требовательному мальчишескому голосу, «мистер Сезенс» и «прошу прощения» раздалось ещё несколько раз.
— Нет нужды так громко звать меня — уверяю, было слышно с первых двух раз, — весёлым голосом объявил Белл, появившись наконец в зале.
Он осмотрел зовущих: рыжую косу мисс Макалистер и пёстрые совиные перья Эстер узнал сразу, а вот бойкого мальчика рядом видел впервые. К нему и обратился, улыбнувшись:
— Для чего же вы так пламенно звали меня, мистер?..
На плече мальчика топтался серый крысёныш, стремясь слиться со складками мантии. Белл подмигнул смущённому питомцу, а потом вернулся взглядом к его хозяину.
– Мы хотели бы забрать вот этого милого персидского котёнка, – палец мальчика ясно указывал на желаемый пушистый комок. — Будьте так любезны открыть клетку и передать малышку в руки моей девушки.
Улыбка Сезенса стала светлее — последнее слово вмиг раскрасило обстоятельства покупки, смыло усталость от бытового обслуживающего колдовства. Диванные котята, впервые привезённые в Европу итальянским магом, которому разбили сердце; маленькая девочка, влюбившаяся в кремовую и рыжую пышную кошачью шерсть и настоявшая на том, чтобы этих созданий непременно взяли на борт; эту историю Сезенс слышал неоднократно и очень её любил.
— Почту за честь, — и с шутливой, и с серьёзной важностью отозвался он, палочкой и скорым Alohomora отворяя дверь клетки. Не кремовый и не рыжий, но дымчатый котёнок очутился сначала в руках Сезенса, а затем аккуратно был передан девушке. — Ваш крошечный персидский лев, мисс Макалистер.
– А мой выбор пал на вот этого белого кролика разновидности «Бабочка». Можно мне его тоже, пожалуйста, сразу достать? – возбужденное топтание на месте выдавало нетерпение юноши; да, этот парень явно не любит ждать.
— Могу, но предупреждаю, что свидания кошек и кроликов могут проходить напряженно для обоих участников, — смешок сопроводился взглядом на сову и крыса, — как и для этих двоих. Впрочем, персы могут поладить с кроликами; вдруг ваша кошка, мисс Макалистер, слишком горда, чтобы утруждать себя охотой на питомца мистера Розье?
Не просто болтая, а успевая вновь хлопнуть дверью в уже другом зале, с грызунами, мистер Сезенс выдворил белого кролика из умиротворенной загонной картины и опустил его в руки мальчика.
Посыпались объяснения: как кормить, чем кормить, как часто; как перевозить, и почему обязательно нужно купить переноску; как скоро надо будет отвести питомцев на осмотр и какие прививки сделать; как содержать кролика и как обрабатывать его клетку. Лишь нагрузив ребят этой информацией, Белл отвёл их на кассу.
— 64 галлеона, и кошка с кроликом ваши. Корм идёт в подарок. — Перо, лежащее на записной книжке, навострилось на голос. — А пока расскажите мне, выбрали ли вы имена для них? Я внесу их в реестр, оформим им паспорт, сделаем из ваших питомцев полноправных граждан магической звериной Британии.
Уже усаживая кроличьи лапы в клетку, уже ласково лохматя кошачьи уши, продавец думал об одной картине: как диванный котёнок и кресельный крольчонок сидят в общей гостиной, за чаем, возле камина, беседуя о чём-то своём, пока их хозяева — обязательно рядом, присматривая, Белл Сезенс наказал, — тоже беседуют о чём-то своём. |
|
0
|
|
С натянутыми перчатками и наброшенной на плечи медицинской белой мантией нагрянуло осознание, что да, Белл, чёрт побери, пришло время вспоминать, как это делается. Стетоскоп опустился на шею, холодя грудь металлической головой; тоже своего рода колокольчик. Обернувшись к мисс Макалистер и вновь улыбнувшись, мистер Сезенс ответил:
— Надеюсь, я вас не напугал. Думал, что бесшумным появлением напугаю больше — знаете, как жутко, когда подкрадываются со спины? Это же любимое занятие мальчишек-хулиганов в школе — тихо подкрасться и приветственно заорать на ухо. Я и сам таким занимался. А теперь вот повзрослел, пугать уже не солидно, — отсмеявшись, он взглянул на Эстер. — Рад, что Эстер в полном совином порядке. Осталось только проверить, так ли это с медицинской точки зрения, — аккуратно, но крепко Белл перехватил с плеча девочки сову, а затем с ласковой укоризной взглянул в жёлтые глаза — в них ясно читалось, что никаких мук совести обладательница ясно-жёлтых глаз не испытывает. — Клевала свою хозяйку, да? От большой любви?
Да, — потемнел взгляд и сузились веки, — а тебя клюну просто так.
— Открой рот, малышка, — сезеновские пальцы потрепали птичий подбородок и распахнули клюв, не обращая внимания на предупреждающее щёлканье; владелец зверинца без лишней скромности заглянул внутрь. — Лакомилась мышью перед приёмом, Эстер?
Оставив клюв в покое, подмигнул сове:
— Но всё в порядке. Налёта нет и пахнет прилично. Послушаем, что у тебя с дыханием.
Всё ли в порядке с твоим дыханием, птичка, нет ли у тебя шумов в лёгких, исправно ли вздымается твоя птичья грудка? — стескопья голова прошлась по обе стороны совиной груди, не обнаружив ничего страшного. Дыхание было чистым.
Только сова отчего-то крайне заинтересовалась его нагрудным карманом.
— Знаете, — воодушевленно обратился Белл к девочке, принявшись за осмотр пестропёрых крыльев, — мой профессор по магическим существам, Кеттлбёрн, часто говорил, — часто нёс такую отборную околесицу, что я искренне хотел стать таким же талантливо-говорливым; руки приподняли правое крыло, левое, глаза придирчиво оглядели перья; опустились к коготкам. — «Галке — галдёж, а сове не соврёшь». Не обманешь тебя, Эстер. Здорова, чиста и пёрышки мягкие. Держи, — Сезенс вытащил из кармана засушенную мышиную голову и протянул пациентке.
— Она у вас умница, — прибавил, довольно пригладив совиную голову и захватывая крошечные совиные ушки, — даже просвечивающим заклинанием не пришлось проходить. Но в следующее посещение придётся сдать анализы. Желательно переваривав перед этим всех мышей. |
|
0
|
|
Свернулась предрождественская суета, завершились рождественские праздники, отгремели празднества новогодние, а мистер Сезенс продолжал метаться подбитым вепрем между заказчиками и заводчиками. Милые и величественные клички, окрасы и породы с разной степенью успешности сохранялись в голове, а сам Белл на собственной шкуре прознал, каково это — работать в сфере продаж.
А мог бы и дальше беспечно метловать и быть вольным исследователем!
Деваться было куда, но он уже и не хотел: продолжал запоминать, записывать, отправлять запросы, получать ответы и улыбаться. Умудрился даже не заиметь неприятных персонажей в своем магазине; не иначе вечно попрекаемый им Мерлин благословлял. Противных клиентов заиметь не удалось, как и не удалось заиметь местного ветеринара, — здесь седой старик уже явно повредничал. Ветеринар из Сезенса был…
Какой есть, такой и будет! Выбешивал же я Кеттлбёрна вопросами на факультативах? Несомненно. А практику проходил тогда, в Западной Африке? Проходил. Стажировался полгода в Центральной Америке? И такое было, пусть и почти двенадцать лет назад. Давай. Давай, натягивай перчатки — и вперёд.
Ничего удивительного в небольшой толпе перед ветеринарным кабинетом не было бы, и Белл готовился потратить около получаса на консультации и быстрые ответы в попытке протиснуться к двери. Ожидало его другое — другая — девочка с рыжими волосами и совой по правую руку. Она стояла возле кабинета, задумчиво склонившись над запиской, а птица — кажется, Эстер? нет, точно Эстер! была же одной из первых здесь, у меня, как быстро пролетели полгода! — увлечённо чистила пёрышки, тактично не суя клюв в хозяйские бумаги. Не желая пугать внезапным появлением, Белл намеренно притопнул (и вовсе не грозно), а затем обратился с улыбкой:
— Добрый день, мисс… — имя совы вспомнить было явно проще, чем имя её хозяйки, — заждались? Как поживаете? Как поживает Эстер? — он приоткрыл кабинет и придержал дверь, предлагая зайти — и ни в коем случае не стесняться. — Рассказывайте всё: хорошо ли ест, носит ли почту, не капризничает? С удовольствием послушаю, пока буду готовить инструменты для осмотра. |
|
0
|
|
Икота сопровождала мистера Сезенса с первого дня работы в зверинце — вцепились пакостливым докси в парчовый диван, и проще было выбросить диван на помойку, чем вытравить докси из дивана.
Он не нервничал, это вообще на него не похоже; исправно пил воду, но влага не останавливала икоточный поток; иногда даже умудрялся вздрагивать от внезапного вольерного лязга, получая дозу целительного испуга. Не помогало. О нём просто вспоминали — не поклонники и поклонницы — а покупатели.
Мерлиновы панталоны, я никогда ещё не был настолько популярным!
Совы уже не долбились в окно, а деловито прошмыгивали в открытую дверь магазина вместе с очередным посетителем. Совиные караваны и сычиные вереницы тащили бумагу и деньги — преимущественно тетрадные листы и студенческие галлеоны. Приносили заказные записки («енота хочу!», «а можно мне кошку?», «что по нюхлерам, сможете достать?»), уточняющие ответы («чёрного в белую крапинку, пожалуйста», «её будут звать Матильда!», «в срок до Рождества, очень Вас прошу»), позвякивающие конверты. Каждодневное шарканье ног покупателей и шарканье лап смешивались, оставляя Белла наедине с продавщической участью и икотой.
Мисс Хелвэлл умиляла Сезенса. Её письма и просьбы он читал с неизменной улыбкой на лице. Отказывал — никаких енотов до четырнадцать лет, мисс, к сожалению. Соглашался — да, конечно, голуби, сколько угодно. Вспоминал — чёрт, я же был таким же. Не устраивая из мантии маскировочную передержку для горегубок и не отправляясь на охоту за единорогами в Запретный лес, как некоторые бешеные натуралисты, Белл Сезенс честно любил животных. Мозолил глазами и пальцами прутья клеток в зверинце в таком же возрасте, мозолил профессорские уши расспросами о звериных повадках.
А к сегодняшнему вечеру ждал одну знакомую покупательницу со специальным заказом. Голуби гордо жались друг к другу через стенки клеток. Надутые важные груди вздымались, изящные хохолки ходили ходуном при движении.
Две светлые головы появились на пороге — заметил их Белл не сразу, разговаривая в это время с другой клиенткой. Закончив, он подошёл к девушкам. Не заметил при входе, но теперь уже вполне определенные взгляды не заметить не мог.
- Здравствуйте! Я вижу, у вас ажиотаж? Как хорошо. Надеюсь, многие животные найдут свой тот-самый-Дом. Мы заказывали двух венценосных голубей.
— Салют! Ещё какой, и не без ваших стараний, мисс, — Белл весело подмигнул обеим покупательницам, потерев шею; последние загруженные дни давали о себе знать, а он, между прочим, не молодел, — найдут, конечно. Зачем же мы ещё здесь трудимся во благо счастливых союзов волшебников и питомцев? Вот сейчас состоится один... два из них, учитывая, что Вас тоже двое. Секунду!
Две птичьих клетки — у него же две руки, всё правильно, они для этого и были созданы, — оказались перед девушками.
— Ламинат и Вира к Вашим услугам. Я тоже, но уже не сегодня.
Не замявшись, продавец добавил:
— И ещё, мисс Хелвэлл! У меня для вас кое-что есть. |
|
0
|
|
Скажите продавцу «стоимость для меня не важна» — и его глаза засверкают. Скажите Беллу Сезенсу «стоимость для меня не важна» — и его глаза засверкают. Не из-за возможного навара на породистом щенке, а из-за искреннего желания клиента его приютить. Белл внимательно выслушал пожелания юной мисс, ничего не записал, но в данных вопросах избирательная память работала в его пользу.
— Замечательно, — Сезенс улыбнулся, подтверждая, что «всё замечательно», — тогда сообщите мне своё имя, и сова с датой и временем сама найдёт Вас.
Он попрощался и приманил бумагу для письма. А мысли крутились вокруг рыжих ушей — обязательно торчком, сердоликовых глаз — непременно добрых, и розового носа — неизменно влажного. |
|
+2
|
|
Когда-то выпускник Слизерина, а ныне блуждающий магоозоолог Беллардо Сезенс последний раз был в магическом Лондоне в августе. Августе пятнадцатилетней давности. После окончания школьных дней его потянуло во всякие, ну, знаете, экспедиции. Бейрут, Сальвадор, Куньмин, Бухарест, Канберра, Гватемала. Экспедиции были одиночными и, будем честны, не всегда устраивались непосредственно для поиска и изучения зверят. Не подумайте: Белл любил лапистых, носатых и олохмаченных всей душой, но ему было семнадцать, у его чистокровных родителей имелись деньги, и увлечённость сына зоологией за рамками детского зоологического печенья и живых раскрасок с грифонами они поощряли. Да и было за что: его хвалила школьный профессор, ему доверительно лизали руки шишуги, охраняющие лесничий домик, к нему, наконец, подходили однокурсники за консультацией для выбора домашней совы.
Недолго думая над дальнейшей специализацией, Белл объявил о своей решимости изучать зоологию на практике. В Сальвадоре он сёрфил. В Канберре — подмазался к местной квиддичной тусовке. В Куньмине гладил зуву, в Бухаресте не гладил драконов, в Бейрут он попал случайно, и гладить там было некого. Пил в Гватемале. Там же бросил писать научную работу про особенности нервной системы рунеспуров. В Лондон он вернулся тридцатилетним, безработным, но всё же немного повзрослевшим. Поцеловался с матерью, встретился с друзьями, решил прогуляться до зверинца, в который наведывался каждое своё школьное лето. Зверинец пустел без опытного администратора, и у Белла появилась работа. Он-то был опытным; пятнадцать лет экспедиций — это вам не чесать приласканного книззла за ухом. Ставка администратора сочеталась со ставкой продавца, а желающих занять должность ни того, ни другого почему-то не находилось. Беллу этого прямо не сказали, польстили опытностью, а он-то опытный. Он бы и так согласился.
- Доброго дня! - раздалось со стороны входа, напоминая о главной его обязанности. Сезенс отнял кружку кофе от губ, отставил её и поспешил навстречу первому клиенту. Не без удовольствия; с восторгом.
— Салют, мадам, — Белл широко улыбнулся, выныривая из-за штор, разделяющих основное помещение и техническое, — чем могу быть полезен?
- Я хотела бы узнать, можно ли у Вас купить ивисскую борзую. Они еще известны, как поденко.
Девушка выглядела слегка уставшей, но глаза горели. Чисто по-гриффиндорски, он бы даже сказал. Сезенс задумчиво хмыкнул, поглаживая подбородок; он был больше по рептилиям, в собаках разбирался чуть хуже. Знал, конечно, как выглядят борзые, но...
— Давайте посмотрим, — объявил Сезенс, потирая ладони. — Я и сам буквально на днях сюда нанялся, а кормит и ухаживает за животными другой работник. Не всех пушистых запомнил, каюсь. Но Вы же не откажете себе в удовольствии полюбоваться щенятами, верно?
Они и любовались. Проходили мимо вольера с щенятами-лабрадорами, мимо вольера с щенятами-корги, мимо вольера с щенятами-бульдогами. Бульдоги, овчарки, таксы, три крошки-шпица. Белл корчил умилённые гримасы, не стесняясь реакции потенциальной покупательницы. Предлагал остановиться и «смотрите, какая мордочка, хотите погладить? я — да!». Но поденко здесь не было. Незримое расширение раздвигало границы зверинца, утрамбовывая разнообразие зверят в комфортных условия и для них, и для работников, но для поденко здесь места не нашлось.
— Нет, мадам, ивисских борзых у нас нет, — огорчённый вздох продавца был обращён к девушке, — но у меня есть знакомый-кинолог... Знает о собаках всё. Обожает собак. Сам разводит шишуг, правда, но имеет контакты чуть ли не со всеми известными европейскими собаководами. Я с ним поговорю. Найдём, покажем колдографии, доставим в целости и сохранности, познакомитесь. Если всё пройдёт удачно, обзаведётесь новым другом. Что скажете? А Вы хотите девочку или мальчика? |
|
|
